Первая фигура, которую ребенок встречает в мире, это мама. В идеале. И в самом начале именно мама является для малыша его миром. Через нее, через ее реакции, через ее тело, через ее чувствительность либо ее отсутствие ребенок и начинает свой путь в Большой Мир.

Ребенок рождается из теплого и уютного мирка, из утробы, где безопасно и комфортно в место, полное опасностей и хаоса. В этом месте нужно постепенно осваивать свой телесный аватар и обучаться жить самому.

А это, ох как страшно на первых порах!

Да и не на первых, как показывает жизнь, тоже бывает несладко.

Так вот, ребенок переживает жуткое ощущение ужаса и одиночества от того, что он не знает, где он, что с ним и что с этим всем делать. Он не может управлять своим телом и не понимает, что происходит.

Потому как понимать, собственно, еще нечем.

Нейронные связи, формирующие впоследствии понимание, только начинают создаваться.

А вот телесные ощущения работают на полную катушку.

Только мама или материнский объект, способный дать заботу и сформировать привязанность, может контейнировать тревогу младенца, давая ему эмоциональные послания: «Все в порядке, я рядом!»

И вот представьте себя на месте младенца.

Вы ничего не видите, то есть не идентифицируете увиденное, ничего не понимаете, потому как нечем, не контролируете никаких физиологических процессов, а только живете. И у вас есть только один ориентир, на который хоть как-то можно опереться - это тот объект, от которого вкусно пахнет едой и который может согреть, обнять и своими вибрациями послать крайне необходимый месседж: "Все хорошо. Я с тобой. Не бойся".

И тогда ребенок успокаивается, прикасаясь к тому человеку, частью которого он недавно был. Он расслабляется от соединения с чем-то бОльшим, которое может согреть и успокоить.

И только в такой атмосфере ребенок имеет возможность полноценно развиваться. При хорошем стечении обстоятельств, если мама рядом и в контакте с ним, вся его энергия направляется не на снижение паники и тревоги от ужаса окружающей его неизвестности, а на развитие.

Тепло и поддержка материнской фигуры нужна долгое время, но особенно в первые годы жизни. Говорят, что ребенку стоило бы находиться в утробе 18 месяцев, а не 9, но из-за того, что у человеческого детеныша слишком большая голова, он бы просто не смог родиться.

«Донашивание» ребенком в слиянии осуществляется мамой и после рождения, так как гормоны будто кричат о необходимости этого процесса.

И вот представьте, что у ребенка этот период, ну, возьмем до полтора года проходит иначе.

Его не ласкают, не носят на руках, не находятся постоянно рядом в контакте....

Или же, может быть и иначе - мама вроде рядом, но не с ним, она либо в депрессии, либо занята своими делами, либо сильно холодна и безэмоциональна.

По факту, тоже не с ним, ведь ему тепло нужно, чувства, эмоциональный контакт глаза в глаза, вовлечение и ощущение того, что он нужен...что нужен именно он.

Так вот, представьте, что вот этого всего у ребенка по каким-то причинам нет или есть, но мало, или есть, но не так...что он будет чувствовать?

Одиночество, страх, тревогу, небезопасность.

И эти чувства он заберет с собой в мир дальше. Они станут его постоянными спутниками, фоновыми, ведь они инкрустируются в тело, так как мозг на этих порах ничего ведь не анализирует и не интерпретирует.

Именно поэтому очень сложно в терапии работать с травмой привязанности- именно так называется то, что я описала выше.

Ведь травма была в неосознанном периоде.

А вот человек, который не получил это знание - не уверен.

Он всегда не уверен в том, что он достаточно хорош, в том, что вокруг безопасно, в том, что он выбран и любим и в том, что его не бросят.

Не в голове своей он сомневается, нет. Ведь по ходу развития мы учимся думать и формировать причинно-следственные связи, анализировать, узнавать свои чувствами и понимать, что реально опасно, а что нет.

Так мы адаптируемся и на уровне мышления, мы со многим справляемся. Но только с тем, что находится в зоне осознавания.

А вот с телесными симптомами, с заблокированными чувствами раннее детского возраста дела обстоят сложнее. Эти чувства не осознаны. Их нужно распаковывать и давать возможность выйти наружу.

Поэтому тело может тревожиться даже тогда, когда видимой причины для тревоги нет. Или же оно испытывает гипертревогу, несоответствующую ситуации, или же живет с тревогой в фоне, на обслуживание которой тратится много энергии.


Тело не забывает.
Тело сомневается в том, что оно любимо и его не бросят.

Каждый человек с нарушением привязанности справляется со сложными чувствами по-разному. В основном – адаптируется, обходя больные зоны.

Кто через достигаторство уверяется в том, что, раз он настолько крут, то его точно будут любить и не бросят. Он как бы заслуживает свое место в этом мире.

Кто- через созависимые отношения с человеком, с работой, с наркотиком, с едой - не имеет значения. Зависимость дает возможность на время забыть о своей боли и насладиться слиянием с объектом зависимости, вследствие чего почувствовать это пьянящее ощущение сцепленности и залипания.

У кого нет энергии на эти процессы, тот может уйти в депрессию, в апатию, в обиду на весь мир и отказаться от контактов или свести их к минимуму.

Невероятная обида на материнский объект, а в последствии и на мир в целом, может доходить до ярости внутри и до невозможности переносить любые ограничения во взрослом мире.

Будто, человек чувствует себя настолько обиженным, что, если уж он и решится выйти в контакт с окружающим миром, то только на условиях, что все будет по его правилам. Иначе, он так и останется сидеть в заточении своей обиды.

Но взрослый мир — не мама. Он безучастен. Он не обязан удовлетворять все наши прихоти.

А человек с нарушением привязанности даже не хочет об этом слышать.
Ребенок у него внутри сильно обижен и плачет.

Если не осознать, какие чувства нами движут, то нас неминуемо ждет разочарование, ведь требования, которое мы выдвигаем, зачастую относится к материнскому объекту, а не к людям, которые так или иначе встречаются нам на пути.

К сожалению, человек с травмой привязанности будет обслуживать или учитывать эту травму всю жизнь.

Разница лишь в следующем.

Тот, кто найдет ее и осознает, проживет и примет, будет просто учитывать, что она у него есть и болеть она будет временами, как шрам на погоду. Он сможет выбирать, как поступать, с учетом знания о своих больных и травмированный местах, как человек, который знает, что склонен к заболеваниям горла, поэтому не пьет напитки с большим количеством льда.

А тот, у кого она останется не осознана, будет формировать свою жизнь в любом случае, обслуживая ее, но так и не поняв, что он это делает. То есть, многие поступки он будет осуществлять или не осуществлять с учетом того, что где-то у него есть боль и страх непонятной природы и просто лучше не приближаться к ситуациям, которые актуализируют сложные чувства и переживания. В этом случае, человек во многом будет скован и несвободен.

Особенность нашей психики заключается в том, что, если мы не удовлетворили потребности, необходимо нам для развития в определенном возрастном периоде, мы будем искать способы удовлетворить их во всех последующих возрастных периодах, вне зависимости от того, какова их цель с точки зрения возрастной психологии.

Эриксон разделил возрастные периоды на следующие отрезки:

1. 0-1 – младенчество
2. 1-3 – раннее детство
3. 3-6 – дошкольный возраст
4. 6-12 – младший школьный возраст
5. 12-19 – пубертатный период
6. 20- 25 – Ранняя зрелость (молодость)
7. 26-64 – Средняя зрелость (зрелость)
8. 60-65 – Поздняя зрелость (старость)

Если какая-то из задач прошлого не была выполнена должным образом, она будет искать способ быть выполненной в других периодах и, конечно же, тормозить выполнение задач, стоящих в последующих возрастных периодах. И также, невыполненная задача будет существенно влиять на выборы человека в здесь и сейчас и способы его взаимодействия с миром.

Условно, если с базовым доверием не сложилось, человек будет бояться пробовать что-то новое, так как будет не уверен в себе.

Или же, если было недостаточно тепла и принятия от материнской фигуры, то человек будет искать партнера не по необходимым ему критериям – критериям взрослого человека, а из позиции ребенка, закрывая глаза на то, что партнер может ему совершенно не подходить.

Поэтому, если с привязанностью недолет, красная лампочка будет мигать все время, сообщая нам, что топливо на нуле. Топливо безусловного принятия и базовой безопасности.

Поэтому мы постоянно будем искать ту ХОРОШУЮ МАМУ, которой нам так не хватило в младенчестве.

Мы будем тыкаться носом в людей, как слепые котята, обманываясь и разочаровываясь.

Ведь все они — не мама.

Мы будем требовать безусловного приятия и полнейшей безопасности от мира, который ни слухом, ни духом о наших потрясениях.

Мир просто есть и все.
Хочешь что-то у него взять-возьми.
Не хочешь- отходи, дай взять другому.

А мы будем биться головой об стенку, требуя от мира того, что он нам дать не может. Будем привязываться и разочаровываться, яростно топать ногами и обижаться, хотеть перекроить этот мир под себя, временами сдаваясь в слезах от бессилия и обвиняя себя в недостаточности.

Ведь ребенок не может осознать разнообразие мира. Он понимает просто: если мама что-то не дает, значит - не любит его. А значит, он какой-то не такой, нелюбимый, нежеланный.

У людей с травмой привязанности просто недостаточно внутреннего знания о том, что они хороши сами по себе, а мир - такой, как он есть.
Это знание не инкрустировано в мозг, не впитано с молоком матери.

Вместо этого его приходится тяжко добывать из этого мира через понимание, через опознавание, через опыт, через разочарование, боль, слезы и принятие неизбежного.

Принятие того, что ты хорош и мир хорош.

Просто мир не должен соответствовать твоим ожиданиям.

И никто не должен.

Мамы нет, и ты не младенец.

Теперь никто не может, да и не должен угадывать и исполнять твои желания.

Ты должен потрудиться обнаруживать и озвучивать их сам.

Да и ты не должен соответствовать ожиданиям других.

Со временем становится как-то легче.


Об этом хорошо сказал Фриц Перлз:

Взросление — это постоянное изменение, а изменение связано с отказом от прошлых шаблонов поведения и приобретение новых.

Так мы меняемся, адаптируясь под новый мир, под новые формы, обретая нового себя.

Оставаясь в прошлом, мы просто выпадаем из изменяющегося мира, не можем встроиться в новые форматы и не видим новых возможностей.

Мы будто бы застреваем и судорожно бьемся в истерике с требованием, чтоб мир стал таким, как нам нужно.

А в это время происходит множество событий и выпадает множество возможностей.

Но мы не можем их увидеть, так как яростно требуем, чтоб КАРТИНКА ОЖИЛА....
Поход во взрослость сопряжен с разными сложностями.
В психотерапии они называются сопротивлениями.

Это нормально — противится переменам.
Это про стабильность.

Но также нормально идти туда, где они происходят.
Это про развитие.

Если чувствуете, что пришло время увидеть новые возможности в своей жизни и почувствовать, как можно жить ИНАЧЕ, то приглашаю в терапию.

Это хороший способ познакомиться с собой, почувствовать свой истинный размер, отыскать свои настоящие желания и взглянуть на этот мир другими глазами — глазами автора собственных перемен.